ИТ-бизнес в «новой реальности»

CRN

25 декабря 2015г.

Как и ожидалось, уходящий год оказался крайне тяжелым. Однако панические ожидания экономического коллапса, царившие год назад после резкого обвала рубля и повышения Центробанком ключевой ставки до заоблачных 17%, к счастью, не оправдались.

Как ни парадоксально, в целом по итогам 2015 г. рубль можно назвать вполне стабильной валютой — если в начале января доллар стоил 65 руб., то к середине декабря он преодолел планку в 70 руб. Правда, за это время доллар успел опуститься до 49,3 руб., вызвав у некоторых необоснованные надежды на «светлое будущее» (или «прошлое»), а затем — вернуться обратно. Валютный курс в основном менялся в полном соответствии с изменениями цены на нефть. В наиболее благоприятный для рубля период Центробанк перешел от валютных интервенций для сдерживания курса рубля (в начале года) к покупке валюты для пополнения резервов (с мая по июль). Кроме того, в течение года пять раз понемногу понижалась ключевая ставка (сейчас она составляет 11% и вряд ли в ближайшее время стоит рассчитывать на ее снижение).

По данным Росстата, в I квартале 2015 г. ВВП России снизился на 2,2% по сравнению с тем же периодом прошлого года, во II квартале — на 4,6%, в III — на 4,1%. С января по октябрь объем промышленного производства сократился на 3,3% (при этом в октябре спад достиг 3,6%). Отрицательную динамику показывали все базовые отрасли, кроме сельского хозяйства и добывающей отрасли. Наибольшие потери — в сфере обрабатывающей промышленности, где за январь — октябрь производство снизилось на 5,3% (в октябре — на 5,9%). При этом в годовом исчислении трикотажных изделий в октябре выпущено на 19,3% меньше, легковых автомобилей — на 11,4%, вагонов — на 39,3%. «Начиная с июля сохраняется небольшое оживление в производстве машин и оборудования, связанное в основном с реализацией оборонных программ. При этом следует отметить, что без учета вклада секторов, получающих государственное финансирование (преимущественно в рамках гособоронзаказа), промышленность, после падения в первом полугодии, так и не начала восстанавливаться», — отмечают эксперты ВШЭ.

По состоянию на 7 декабря с начала года инфляция в России достигла 12,3%. По оценке главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной, по итогам года «инфляция окажется на уровне, близком к 13%».

Объем инвестиций в основной капитал с января по октябрь снизился на 5,7% по сравнению с тем же периодом прошлого года. При этом в последние месяцы динамика падения замедлилась — в сентябре объем инвестиций в годовом исчислении уменьшился на 5,6%, в октябре — на 5,2%.

Продолжают снижаться доходы населения и розничный товарооборот. В октябре средняя реальная заработная плата по сравнению с октябрем 2014 г., по данным Росстата, снизилась на 10,9% (столь глубокого падения не наблюдалось с августа 1999 г.), а объем розничных продаж — на 11,7%. Сокращение внутреннего спроса тянет вниз производство в потребительски ориентированных секторах экономики. Как отмечают эксперты ВШЭ, в последние месяцы пищевая промышленность, ранее демонстрировавшая устойчивую положительную динамику, перешла от роста к стагнации, а в секторах, производящих непродовольственные потребительские товары, в основном сохраняются двухзначные темпы падения.

В середине декабре нефть стоила 38 долл., что ниже минимума конца 2008 г. Если не произойдет заметного отскока, вновь придется пересматривать и без того удручающие параметры бюджета на 2016 г. За пару дней до этого «рекорда» он был одобрен Советом Федерации исходя из прогнозируемой цены нефти в 50 долл.

По словам Юрия Бякова, председателя правления группы «Астерос», «кризисные явления в российской экономике заставили весь ИТ-рынок включить режим жесткой экономии»: «Это стало естественным следствием сокращения инвестиций в ИТ со стороны коммерческого и государственного секторов. Возможности финансовых организаций по кредитованию бизнеса сократились, как следствие, получение заемных денег для ИТ-компаний стало более проблематичным. Из-за высокой волатильности рынка бизнес оказался в непрогнозируемой ситуации, решения и вчера и сегодня принимаются с минимальным горизонтом планирования».

«Новая ИТ-реальность» десятилетней давности…

В декабре компания IDC выпустила обновленную версию аналитического отчета «Обзор российского рынка ИКТ 2015». В документе говорится, что «данные, полученные IDC в III квартале, подтверждают: результаты 2015 г. (в долларах) практически возвращают ИКТ-показатели страны на уровень 2005 г.».

«Российский рынок ИКТ к концу 2015 г. продолжает движение „задним ходом“, подталкиваемый ветрами глобальных макроэкономических факторов. Для ИТ-поставщиков перспектива стабилизации и возврата к росту выглядит такой же далекой, как это было в декабре 2014 г.», — считает Роберт Фариш, вице-президент IDC в России и СНГ.

В своем выступлении на MDS-форуме, проходившем в ноябре, Константин Макаренков, ведущий аналитик IDC, отметил, что с сентября 2014 г. по сентябрь 2015 г. общий объем российского ИТ-рынка снизился на 35%.

Курс рубля по отношению к доллару за этот же период упал на 54%, а цена нефти — на 42%. Именно эти факторы, по мнению большинства игроков, самым негативным образом отразились на российском ИТ-рынке.

«Среди факторов, негативно отразившихся на покупательском спросе, затронувших в том числе и рынок ИТ, стоит выделить снижение цен на нефть, экономико-политические проблемы России и Украины, борьбу с кризисом в еврозоне, начало эпохи санкций. Безусловно, повышенные риски для ИТ-сегмента создают продуктовая „ИТ-блокада“ и недостаточность мер со стороны регулятора по предотвращению сжатия кредитной поддержки реального бизнеса», — считает Юрий Бяков.

«…Мы ждем перемен»?

Как изменился ландшафт российского ИТ-рынка под влиянием всех этих негативных факторов? И стоит ли ждать каких-то кардинальных перемен в наступающем году? В первую очередь игроки выделяют возросший спрос на ИТ-услуги, нацеленные на поддержку бизнеса заказчиков, а также заметное снижение контрактов на новые проекты, особенно это касается малого и среднего бизнеса.

Андрей Бедрань утверждает, что у частных компаний резко снизился спрос на новые проекты: «В основном работаем с масштабными долгосрочными проектами государства или компаний, обслуживающих государственные заказы. Мы ощущаем острую потребность в крупных игроках, способных реализовать сложные, масштабные и долгосрочные проекты национального значения. Компании, ориентированные на большое количество мелких заказчиков от среднего и малого бизнеса, вынуждены уходить с рынка или перестраиваться». По его мнению, каких-то кардинальных перемен в 2016 г. не ожидается.

По словам Евгения Лачкова, наблюдаются «качественные сдвиги в области импортозамещения»: «Идет активная работа по созданию новых российских продуктов и технологий, стало значительно больше программных решений российского производства, а существовавшие ранее пользуются повышенным спросом и более активно продвигаются». Кроме того, он отмечает значительные изменения в «структуре потребления»: «Стало меньше инфраструктурных проектов, вырос спрос на услуги, связанные с повышением эффективности компаний. Речь идет об ИТ-услугах по улучшению и оптимизации бизнес-процессов, позволяющих компаниям сохранить конкурентоспособность, сократить издержки или повысить производительность. К сожалению, в 2015 г. исчез очень большой пласт средних проектов коммерческого сектора, связанный с совершенствованием ИТ-инфраструктуры предприятий. Текущие экономические риски и состояние неопределенности не позволяют бизнесу строить долгосрочные планы, что ведет к массовому отказу от ИТ-проектов, которые напрямую не влияют на работоспособность компании».

Как отмечает Юрий Бяков, из-за сокращения государственных и корпоративных инвестиций стало меньше новых проектов, однако работы по поддержке и модернизации существующих ИТ-инфраструктур продолжались: «Что касается „Астерос“, то в уходящем году мы отложили старты нескольких крупных инжиниринговых проектов, пресейл по которым должен был завершиться контрактами в 2015 г., но в итоге их перенесли на будущий год». Вопреки пессимистичным прогнозам, он не наблюдает ухода с ИТ-сцены крупных игроков: «В ответ на контрсанкции производители не раз заявляли о потере привлекательности российского рынка, однако по факту они продолжили работать здесь. Ожидания, связанные с уходом российских ИТ-компаний, не сумевших проявить гибкость или сократить расходы, пока также не сбылись. Вместе с тем не привела к серьезному перераспределению сил на рынке и активность азиатских производителей».

Импортозамещение ПО

В июне был принят закон, предусматривающий создание единого реестра российского ПО, а в ноябре глава правительства подписал постановление о запрете использования иностранных программных продуктов в государственных и муниципальных организациях. С 1 января 2016 г. они обязаны закупать лишь наше ПО, сведения о котором внесены в единый реестр. Формировать и вести его будет Министерство связи и массовых коммуникаций.

Закупать и устанавливать зарубежный софт государственным и муниципальным заказчикам разрешат лишь в том случае, если отсутствуют его российские аналоги либо если их функциональные возможности не удовлетворяют требованиям пользователей. При этом необходимость закупки нужно будет обосновать. Обоснование должно содержать требования к характеристикам ПО и указание на характеристики, по которым аналог из единого реестра им не соответствует.

Эти решения не стали неожиданностью для ИТ-рынка. Многие игроки (в том числе и партнеры зарубежных поставщиков ПО), если и не выражают поддержку и одобрение, то, как минимум, спокойно относятся к этим нововведениям.

Как обычно, в нашей стране важен не столько сам закон, сколько практика его применения. Учитывая бюрократическую волокиту, можно ожидать, что в I квартале наступающего года (как минимум) продажи ПО окажутся «заморожены».

Борис Бобровников не видит глобальных проблем в связи в вступлением в действие этого постановления: «Формально закон не полностью не исключает закупки иностранного софта. То есть если у необходимого госзаказчику ИТ-продукта отсутствует отечественный аналог или он не соответствует его требованиям, можно приобрести иностранное ПО ». По его словам, заказчики, причем не только из госсектора, начали внедрять российские ПО и решения Open source гораздо раньше, чем развернулась кампания по импортозамещению: «Это делается в целях экономии. Иностранное ПО используется всё меньше, возможно, новый закон несколько ускорит этот процесс. Зарубежные вендоры заинтересованы в нашем рынке и некоторые из них даже стараются соответствовать принятым нормам, один из вариантов, например, — трансфер прав на отдельные продукты российским компаниям».

С этим согласен и Юрий Бяков: «Стоит признать, что крупные иностранные разработчики ПО не раз сталкивались с подобными ситуациями и уже имеют опыт работы в странах с ограничениями по поставкам софта, как, например, в Китае. Все популярнее становятся так называемые OEM-партнерства, в рамках которых создаются интегрированные решения с возможностью использования иностранного ПО с учетом локальной специфики, что повышает ценность продукта для клиента «. Он также подчеркивает, что спрос прежде всего диктуют заказчики: «Если у них сохранится потребность в решении задач, для которых зарубежное ПО необходимо, и они проявят готовность потратить на это деньги, то этот сегмент будет видоизменяться и расти».

Что год грядущий нам готовит?

Как и в прошлом году, середина декабря принесла очередные неприятные «сюрпризы» — цена нефти упала до 38 долл., а доллар подскочил до 70 руб.

Федеральный бюджет на 2016 г. сверстан исходя из стоимости нефти в 50 долл., и если ее текущая цена существенно не вырастет, этот документ, как обычно, придется кардинально перекраивать.

По расчетам Минфина, при среднегодовой цене в 40 долл. в 2016 г. бюджетный дефицит вырастет до 5,2% и превысит 4 трлн. руб., а Резервный фонд будет полностью исчерпан, при этом необходимо изыскать еще 662 млрд. руб. из других источников. Остается лишь «надеяться на лучшее»…

Как, по мнению игроков, будет развиваться ситуация в российской экономике в наступающем году? И как это может отразиться на ИТ-рынке? Конечно, в условиях полной неопределенности сложно делать какие-то прогнозы и тем не менее…

«По-видимому, нынешний кризис имеет затяжной характер, и сегмент системной интеграции негативные последствия не обойдут стороной, „выживут“ не все, — считает Юрий Бяков. — Вперед выйдут компании, способные мобилизовать силы, уменьшить финансовые аппетиты и реализовать потенциал производства собственных продуктов, программных решений, разработки высокоэффективных сервисов».

В високосный год — без пессимизма!

Каким видят игроки свой бизнес в 2016 г.? Какие шаги предпринимаются для его поддержки в условиях падающего рынка?

Если резюмировать полученные комментарии, то становится очевидно, что настроение игроков, как ни странно, нельзя назвать пессимистическим. Более того, многие говорят не о «поддержке» бизнеса, а о его развитии.

Компания «Астерос», как сообщает Юрий Бяков, в уходящем году в основном концентрировала усилия на сохранении позиций по ключевым направлениям бизнеса: «Это инжиниринг, ИТ-инфраструктура, строительство ЦОДов, создание классических и виртуализированных ИТ-платформ, проектирование и реализация контакт-центров и др. В будущем году, как и в прошлом, наша задача — сохранить объемы, и мы надеемся ее решить. Для этой цели „Астерос“ вновь предпримет ряд шагов про трансформации бизнеса, в том числе в целях укрупнения ключевого инжинирингового направления. Мы не исключаем сделок M&А в будущем году». По его словам, в «Астерос» уже давно в качестве «подушки безопасности» действует система хеджирования рисков, а также жесткого контроля над расходами: «В 2015 г. обе меры максимально себя оправдали. Следуя принципу разных корзин, мы инициировали новый этап диверсификации бизнеса — в начале года объединили все сервисные направления „Астерос“ под общим брендом „Атринити“. Сегодня он консолидирует экспертизу группы в области управленческого, процессного и инфраструктурного консалтинга, а также информационной безопасности, аутсорсинга и сервиса. Отдельно от него стоит классическое для „Астерос“ направление — системная интеграция и ИТ-инфраструктура. И третье, наиболее мощное наше направление, на которое приходится основная доля выручки группы, — проектирование и реализация инженерной инфраструктуры „под ключ“».

«Что касается будущих шагов, то наша стратегия проста. Во-первых, это дальнейший отказ от валютных кредитов. При этом — контрактование преимущественно в валюте. Если контракт рублевый, то с „валютной оговоркой“, — добавляет Юрий Бяков. — Не менее важно усилить контроль за расходами и не допускать кассовых разрывов. Также необходимо применение методики хеджирования рисков при работе с поставщиками оборудования и ПО. Кроме того, мы приняли стратегию проектного управления, в рамках которой фокусируемся на ключевых клиентах, следим за маржинальностью и утилизацией, а также не допускаем повышения расходов в рамках проектов. Сокращений персонала не планируем, напротив, будем, как и всегда, реализовывать потенциал внутренних ресурсов и при необходимости усиливать штат».

Возврат к списку